Дэлл 2: Меган  - Вероника Мелан

– Ты – зануда.

– А ты хочешь подвергнуть нас опасности – что ты знаешь об этих «успокаивающих повязках», знаках «литуи» и поясах «харбахов»?

– То, что у нас таких не купишь!

– Может, и хорошо?

– Но они же уникальны!

– Цэллэ тоже уникально, не так ли?

Шах и мат. Двойной удар в челюсть и нокаут.

Тамарис набычилась.

– Знаешь, я все равно что-нибудь куплю… Для себя. И, пока не пойму, как оно работает, использовать не буду.

«И как же ты собралась понимать, если не владеешь магией?» – взгляд Лин расшифровать было несложно.

«Я сумею», – ореховые глаза Тами горели решимостью.

«Как знаешь…»

«Вот именно».

Мы с Лин отправились на улицу, а наша «компаньонка» – выбирать «сувениры».

* * *

(Sky Mubs – For All The Victims)

В «Креманке» все блюда и блюдечки были выполнены из обожженной и эмалированной глины – симпатичные, с орнаментом. И здесь любили «паштеты» – некую белую массу с разными вкусами, которую следовало мазать на теплый ароматный хлеб. Пока остывал суп с крупой, похожей на чечевицу, мы с Тами, словно минеры, окунали ложки то в один, то в другой паштет, а после осторожно пробовали. Первый оказался пряно-острым, второй солено-рыбным, третий… овощным? Зато исходящая теплом печи буханка выше всяких похвал.

– Тоннели Охлов? Душечка, вы сбрендили – они никогда не пускают чужаков. Их странные… – Рухана долго подбирала правильное слово, – коридоры были сделаны величайшими магами. Говорят, что в них любое расстояние равно секунде. Но даже не думайте – никаких денег не хватит…

Мы привыкли к ее причитаниям и тому, что все «невозможно». А для нас «невозможно» – не вариант, все должно стать возможным. Как-то.

Лин привычно пропускала мимо ушей ненужное – я завидовала этому ее умению. Сама давно бы уже потонула в печали и депрессии. Но, может, я чему-то научусь у нее во время похода? И, даже если нет, все равно здорово побыть рядом с другим человеком, понять, что мыслить, дышать, ощущать можно как-то иначе, по-другому.

– А где они на карте? Куда идти?

– Найдете регион с названием Трильтан – оттуда близко…

«Трильтан» – Белинда записала это ручкой, которую выудила из рюкзака на салфетке.

– Что это? Что за значки ты нацарапала?

И без того круглые глаза Руханы сделались еще круглее.

– Это… на моем языке.

Лин быстро спрятала записку в карман.

– А карту где купить?

– Да на рынке есть палатка специально для приезжих, старый Ванаг ее держит, у него самые точные карты в столице. Говорят, его подмастерья ночами перерисовывают их с оригинала, выполненного самим Трультом-путешественником, и сам Ванаг лично каждую сверяет…

Сырный с чесноком мне понравился. Этот паштет я клала на мягкую краюху ложками; Тами уплетала тот, который я назвала «яично-сметанный», более-менее знакомый по вкусу.

– Рынок отсюда близко, через две улицы. И ты, – Рухана вдруг перевела взгляд голубых глаз на меня, – сама в беседы не вступай! Ты – купеческая дочка, а они не слишком благоволят смердам. Пусть компаньонка спрашивает, если что. Бохи тоже не особенно разговорчивы.

На нас, после того как мы переоделись, действительно смотрели иначе: на меня всегда украдкой (и тут же отводили глаза, если наши взгляды встречались), на Лин с очевидной опаской, на Тами с любопытством. Это относилось к «людям». Толстые и низкие кварры нашу компанию обходили вниманием вовсе, а вот некие длинноносые субъекты с узкими лисьими глазами (похожие на людей, но не люди – полузверы, как объяснила провожатая) рассматривали нас вполне себе открыто. Они всех «чуяли иначе и на социальные устои плевали».

– Чего с них взять? – сокрушалась Рухана. – Были людьми, но спутались с Лесными Духами.

И быстро сменила тему:

– Все, душечки, мне пора, гостиница без присмотра стоит, пособница моя – Руфна – малопригодна для долгосрочной помощи, разве что посуду помыть да стойки протереть. Побежала я.

Рухана прихватила с собой несколько кусочков хлеба, завернула их в салфетку и оповестила нас о том, что наша комната «за нами».

– Ну что, накупила «сувениров»?

Карие глаза Белинды смеялись. Тами гордо вскинула подбородок.

– Накупила.

– Придется опять к ювелиру идти, монеты менять.

– Ну и ладно, зря несли, что ли?

– Пригодятся потом, а мы все за день растратим…

«Зануда».

Я уже знала их примерный диалог. Собственно, деньги Тами – ей решать, когда можно тратить. Однако и в словах Белинды имелся смысл. В конце концов, мы обещали ей подчиняться. Спасибо, что она тактично об этом не напоминала.

– В общем, – Лин протяжно вздохнула (платок на ее голову на пиратский манер все-таки повязали. Не волшебный – обычный), – по всему видно, что нам к Охлам. Чую, нахлебаемся мы там, пока договоримся.

И впервые посмотрела на еду – на многочисленные креманки, заполненные паштетом, в количестве одиннадцати штук.

– Ну, какой тут самый вкусный?

Мы с Тами указали одновременно: она на сметанно-яичный, я на сырно-чесночный.

– Понятно, – Белинда улыбалась, – у нас полный консенсус. Придется, что ли, самой пробовать.

* * *

Наверное, рынки всех миров чем-то похожи. На одних площадях шатры, на других столы или прилавки, на третьих ларьки. Здесь ставили мини-палатки из ткани с провисшими крышами – темные, похожие на сводчатые пещеры. Во многих продавали банки с соленьями – вот только соленьями из чего? В них, вперемешку с приправами, плавали куски не то мяса, не то рыбы. Может, змей. Один лишь вид и запах заставлял меня быстро отводить глаза – спасибо, Создателю, было куда. Я рассматривала местные узорчатые платки с золотой бахромой, удивительно симпатичные резные безделушки, цепочки с каменьями, принюхивалась к лоткам с цветными конфетами. Брать наугад было опрометчиво, а стоять и пробовать по одной не позволяло время.

Белинда торопила.

Она лавировала между людьми осторожно и ловко – собственно, многие уступали ей дорогу сами, завидев клеймо на щеке. И потом обязательно косили взгляд на меня (точнее, на мою диадему) и на Тами. Многие кланялись. И всякий раз, завидев поклон, я чувствовала себя неуклюжей куклой, у которой не гнулась шея. Я будто кивала в ответ, а будто и нет – не знала, как правильно, Рухана забыла научить.

– Старый Ванаг? Да вон там. Прямо, а потом через ряд на ту сторону…

Белинде указывали дорогу охотно, но с большой опаской. Тамарис шагала позади меня, словно прикрывая. И бесконечно сложно было не смотреть на совершенно незнакомые и чужие разрезы глаз, прически, не ощущать пряные – иногда приятные, иногда нет – запахи, не чувствовать под ногами вымощенную огромными булыжниками мостовую. Щели между камнями засыпали песком, а после залили сверху блестящей «смолой», которая походила на лед. Местные привыкли; мы же изредка по ней скользили.